"Я поцеловал ее губы — и они открылись. Я еще никогда не целовал так глубоко, я не знал, что так можно. И сразу все мои эротические парсифали проснулись от сотрясавшегося в моей столь измученной плоти желания. И этот первый поцелуй, в котором столкнулись наши зубы и перемешались языки, был лишь началом голода, заставившего нас кусать и съедать друг друга до самых глубин."
